Начало века осветила "александровская весна" - кратковременный период либеральных проектов, комиссий, предложений при поощрении царя, желавшего преобразовать страну не жестокими методами, как его венценосный предок сто лет назад, но гуманным, человеколюбивым, просвещенным способом.
Видными теоретиками либеральной реформистской идеологии стали Н. С. Мордвинов (1754-1841) и М. М. Сперанский (1772-1839). Первый являлся представителем ориентированной на перемены части дворянства, увлекавшейся, французским Просвещением и британской политико-экономической мыслью. Мордвинов был знаком с Бента- мом и Смитом, переписывался с ними, пытался внедрить идеи прогрессивного развития и утилитаризма в российской среде, подготовить общество к установлению полноценных гражданских свобод и прежде всего к отмене крепостного права1.
Подобно комете быстро взлетел и быстро угас на российском небосклоне его младший единомышленник Сперанский. Сын бедного провинциального священника благодаря своим талантам, трудолюбию, энтузиазму стремительно выдвинулся на служебной стезе, достигнув должности государственного секретаря, главного разработчика реформ. Личность весьма неординарная -, выпускник духовной семинарии и академии, антиортодокс по своей сути, член масонских лож, политический романтик, - он был в фаворе, пока ему благоволил император. Понимая, что старый, феодальный по существу, порядок вещей должен быть преобразован в новый, конституционный, либерально-правовой, Сперанский во «Введении к уложению государственных законов» настойчиво и последовательно излагает программу реформ в юридической и политической сферах. Касательно идеологии его взгляды изложены в «Предварительных рассуждениях о просвещении в России вообще». Но дворянское консервативное крыло не допустило проведения реформ, оттеснило Сперанского от власти, а либеральный в начале царствования Александр I постепенно отошел от своего прекраснодушия, от чего, быть может, и страдал в последние годы жизни, дав повод к созданию легенды о старце Федоре Кузмиче после своей неожиданной кончины в Таганроге.
Наряду со сторонниками легального, законного, эволюционного преобразования России в страну новоевропейского буржуазного типа появились и радикалы, объединявшиеся в тайные общества, целью которых был государственный переворот - устранение правящей династии вплоть до ее физического уничтожения, решительная ломка всей экономической, политической, правовой структуры. Это революционное движение, известное под названием движения декабристов, было весьма разнородным, и потому рассмотрение каждого из его участников требует дифференцированного подхода.
Одним из лидеров стал П. И. Пестель (1793-1826), выступавший за благоденствие общества и составляющих его граждан на основе справедливых законов и без узурпации власти монархом. "Он полагал, что XIX столетие есть "век революций", которые последуют за французской и американской, но в России, боясь пугачевщины и стихийных бунтов, он предлагал осуществить верхушечный переворот дворцового типа, как это делалось не раз в минувшем веке, й уже сверху проводить радикальные реформы14.
Н. М. Муравьев (1793-1843), подобно братьям Бестужевым и К. Рылееву, обращался к истории доимперской Руси, к традициям республиканского Новгорода, общинно-вечевой организации городского и сельского самоуправления, нередко идеализируя древние обычаи и нравы. Их оппонент М. С. Лунин (1787-1845) призывал "стряхнуть старые привычки", искать опору не в стародавних временах, но обратиться к опыту передовых наций, для чего надо усиленно просвещать народ, особенно юное поколение3.
Декабристы интересовались не только политическими и социальными, но и религиозно-метафизическими проблемами. Будучи весьма образованными людьми, они оперировали в спорах концепциями многих европейских и русских мыслителей, но сами в фило- софско-богословском отношении не создали чего-либо значительного. Из их опусов можно отметить произведение Н. Д. Якушкина «Что такое жизнь?», «Философские записи» Н. А. Крюкова, «Элегии» В. Ф. Раевского, которые содержали обычный для дворянской интеллигенции того времени набор идей, образов, сентенций, преимущественно заимствованных из западной литературы. Невольно привлекают искренность, стремление дойти до истины, равно как благородный порыв послужить отечеству и освобождению народа, протест против тирании. Однако нельзя принять навязывание ими обществу и народу своих программ.
Параллельно радикальным существовали охранительно-консервативные течения, ставившие своей целью сохранение стабильности общества и государства. В 1812 г. глава Российской Академии наук А. С. Шишков (1754-1848) опубликовал «Рассуждение о любви к отечеству», где осудил "вредные западные умствования", губительные для простодушного русского народа; он же настаивал на закрытии кафедр философии в университетах, что позднее и произошло. Вместе с тем Шишкова не следует считать лишь обскурантом: он сделал немало полезного для отечественной науки.
Вместе с Шишковым за возрождение основ национальной культуры после грозы 1812 г. выступили многие писатели, мыслители, деятели науки. Примечательно, что глава сентиментализма Н. М. Карамзин (1766-1826), постоянный оппонент ученого адмирала, выступил с «Запиской о древней и новой России», направленной против реформ Сперанского, где доказывал необходимость монархического устройства и учета традиций народа. В более развернутом виде и на обширном материале эти же идеи он излагал в многотомной «Истории государства Российского». "Колумб российских древностей", по выражению Пушкина, в немалой степени способствовал росту национального самосознания. Его сочинениями, в том числе томами «Истории», зачитывалась вся образованная Россия4.
Позднее оформилось патриотически-охранительное направление, сторонники которого подняли на щит знаменитую триаду "православие, самодержавие, народность". Одним из столпов этого движения был выходец из народа, внук крепостного крестьянина М. П. Погодин (1800-1875). Видный историк, профессор Московского университета, собиратель древностей, литератор, он с православных провиденциалистских позиций описывал и объяснял социальную и культурную историю страны, которая сильна единством веры, царя, отечества. Объединив вокруг журнала «Москвитянин» оппозиционно настроенных к официальному Петербургу единомышленников, Погодин стал знаменем консервативно-патриотического направления.
В редакцию «Москвитянина» входил С. П. Шевырев (18061864), также профессор университета, автор основательной истории русской литературы с древнейших времен. Он был сторонником чистого искусства, не смешиваемого с политикой и низменными человеческими побуждениями; выступал против натуралистической эстетики, утилитаризма и рационализма в искусстве, будучи сторонником платоновского понимания процесса творчества как вдохновенного иррационального акта, не могущего быть осмысленным в ограниченных категориях рассудка.
славянофильством было неотделимо от него, образуя удивительный двулик российского Януса, обращенного к прошлому и будущему, исконному и чужеземному. Наличие подобных противостоящих и одновременно дополняющих друг друга течений мысли, число которых все возрастало, придавало остроту, накал полемики, экспрессию общему идейно-философскому процессу в России5.
В истории славянофильства можно условно выделить его предтеч (Погодина, Шевырева), ранних классиков (Киреевского, Хомякова, Аксакова), представителей официальной народности (Самарина, Уварова), поздних апологетов (Данилевского, Страхова), неославянофилов начала XX в. и их продолжателей в наше время (Белова, Распутина, Солженицына), если под "славянофильством" или "русофильством" широко понимать патриотическую ли нию в развитии мысли в разнообразии ее версий и оттенков.
Ранние славянофилы выступили против прозападной ориентации своего правительства и культурной элиты, встали к ним в идейную оппозицию, приобрели ореол гонимых за православную матушку Русь. И. В. Киреевский (1806-1856) был одним из вождей и страдальцев за славянофильские идеи в полицейское царствование Николая I. Получив прекрасное образование, зная древние и новые языки, посетив Европу, где общался с Гегелем, Шеллингом, Океном, он выступил со статьей «Девятнадцатый век» в основанном им журнале «Европеец», тут же запрещенном царем. Столь же негативную оценку вызвала опубликованная позднее в «Москвитянине» обширная статья «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России». Отданный под надзор полиции, с "мрачной думой на челе", он прожил последние годы в деревне, часто посещал Оптину пустынь, где сблизился со старцами, там же был погребен после кончины. Критикуя западный рационализм за его узость, Киреевский последней своей работой «О необходимости и возможности новых начал для философии» предвосхитил критику позитивизма Владимиром Соловьевым. Он выступил сторонником цельного знания, где сочетаются рассудок и сердце, любовь и интеллект, вера и рацио, предвосхитив плодотворный синтез патристики, современной образованности, чуткого отношения к отечественному наследию, который дал впоследствии плодоносные результаты6.
"Ильей Муромцем" славянофилов, по словам Герцена, высился А. С. Хомяков (1804-1860), выдающийся мыслитель и вождь всего направления. В отличие от меланхолика Киреевского он был натурой страстной, энергичной, отважно бросавшейся в идейный спор и боевое сражение. Много ездил по Европе, принимал участие в русско-турецкой войне; несмотря на распространявшийся среди молодежи нигилизм строго соблюдал все обряды православной церкви, отрастил бороду и носил старинное русское платье. Творческое наследие Хомякова велико и включает поэтические, публицистические, философские и богословские сочинения, отличающиеся великолепной эрудицией, глубиной мысли и полемическим задором.
Его живой русский ум питал отвращение к педантизму систем, потому у Хомякова нет таковой. Но те проблемы, за осмысление которых он брался, проступают в его интерпретации весьма серьезно и оригинально. Он выступал за "всецелый разум" и "живую истину", за соборность как свободное единство в церкви и общинный характер русской жизни, за примирение сословий и великую миссию России. Его девизом стали слова, обращенные к соотечественникам: "Время подражания проходит!"7. Не идеализируя российскую действительность, Хомяков осуждал несправедливые порядки, учреждения и установления империи, призывал к покаянию после поражения в Крымской войне и к реформам в царствование Александра II. Программное сочинение «О старом и новом» и незавершенные фундаментальные «Записки о всемирной истории» («Семирамида») небезынтересны для современного читателя.
К. С. Аксаков (1817-1860), сын известного писателя, поначалу увлекался западничеством, был близок Станкевичу и Белинскому, но затем отошел к славянофилам. Натура прямодушная, самозабвенно любящая родную историю, он посвятил ей не только научные труды по нравам и обычаям древних славян, но и драматургические, поэтические, лирические сочинения вроде «Освобождения Москвы в 1612 г.» и «Олега под Константинополем». Аксаков среди славянофилов наиболее резко отзывался о реформах Петра I, искалечивших, по его мнению, традиционные отношения на Руси; столь же непримирим был он в критике язв Запада. Взошедшему на трон Александру II он не побоялся подать «Записку о внутреннем состоянии России», где обращался с призывом дать больше свободы народу, возобновить традицию созыва земских соборов, не допускать крайними мерами роста экстремизма в стране, который начинал угрожать стабильности государства8.
Видным общественным деятелем, принимавшим активное участие в освобождении крестьян, был Ю. Ф. Самарин (1819-1876), выпускник филологического факультета Московского университета. Интересна его диссертация «Стефан Яворский и Феофан Про- копович» - как серьезное исследование по истории отечественной мысли9. Увлекаясь немецкой философией, он хотел сначала соединить Гегеля с православием, но затем под влиянием Хомякова перешел на славянофильские позиции. Будучи в Прибалтике, выступил против привилегий остзейских немцев в защиту русского населения, за что был отозван, арестован и отсидел небольшой срок в Петропавловской крепости. Его философские взгляды связаны с вопросами православной антропологии, которую он считал более важной, чем онтологию и гносеологию, рассуждая в духе зарождавшегося тогда "предэкзистенциализма". С позиций религиозного персонализма, принципом которого является субстанциональная связь человека с Богом, он выступал против западного индивидуализма. В конце жизни Самарин приступил к написанию «Писем о материализме», где хотел развенчать антигуманистическую сущность распространявшегося безбожного мировоззрения и его философских основ, но не успел завершить его1".
С деятельностью славянофилов тесно связано творчество Н. В. Гоголя (1809-1852), который в советской историографии представлен в урезанном виде и совершенно проигнорирован как православный мыслитель (В. В. Зеньковский). Он острее многих ощущал внутреннюю духовную пустоту секуляризированной, "вольтеризированной" культуры XVIII-XIX вв. и стремился восстановить религиозные основы творчества, утраченное единство эстетического и нравственного начал. В «Выбранных местах из переписки с друзьями» и «Мыслях о Божественной литургии» Гоголь предстает как глубокий религиозный мыслитель, пророк христианского преображения культуры, сторонник не развлекательного, но теургического служения искусства, предвосхитивший многие идеи будущего религиозно-философского ренессанса, в частности концепции Вячеслава Иванова, Андрея Белого.
Книга Нобелевского лауреата Пола Кругмана «Кредо либерала» представляет собой компендиум политических взглядов американского экономиста. Заглавие книги обыгрывает манифест бывшего кандидата в президенты США от Республиканской партии
Барри Голдуотера «Кредо консерватора», ставший одной из главных настольных книг американской консервативной революции. «Кредо либерала» тоже претендует на то, чтобы быть программным политическим текстом, который, как надеется автор, станет руководством к действию для адептов новой, уже либеральной революции.
Кругман не собирается быть беспристрастным. В «Кредо либерала» он предстает не как наделенный высокими регалиями рафинированный академический экономист, а как ученый, ставший политиком, который жонглирует экономическими тезисами для достижения желаемого политического эффекта. При этом сам автор искренне уверен в том, что любое его политическое заявление если не доказуемо научно, то, по крайней мере, верно на уровне представлений здравого смысла о справедливом и должном. Такая позиция становится более понятной, когда читаешь признание Кругмана, что политика важнее экономики и что экономика в конечном счете есть производная политики.
Не случайно критики диагностировали в книге отсутствие экономической теории, тенденциозный, опять-таки в свете политических взглядов автора, подбор фактов и свели ее содержание к пропаганде выкачивания денег из богатых, потому что заслуженный ученый Пол Кругман убежден в справедливости такой экономической политики. Рецепция «Кредо либерала» в Америке была очень «партийной». Прогрессивные либералы, занимающие крайне левый фланг Демократической партии, приняли ее, как и желал автор, в качестве программного труда, рассказывающего о том, как надо политически правильно понимать американскую историю последних 130 лет и как следует действовать дальше, в случае победы на выборах прогрессивного движения. Республиканцы увидели в ней крайне пристрастный идеологический памфлет , который полностью отказывает современному консерватизму в здравом смысле . Умеренные либералы , в свою очередь , отнеслись c большой осторожностью . Так, например, рецензия Дэвида Кеннеди в родной для Кругмана газете The New York Times была более чем сдержанной на похвалы. Причина – в политическом радикализме Нобелевского лауреата. Кругман-политик уже давно вызывает симпатии только у радикалов.
Радикализм проявляется в том, что главной задачей книги становится не столько формулирование позитивной прогрессивной программы для Демократической партии, сколько полное интеллектуальное уничтожение американского консерватизма. Для Кругмана современный американский консерватизм, берущий политические истоки от Голдуотера, Никсона и Рейгана, просто не имеет права на существование. Он настойчиво убеждает своего читателя, что консерватизм в Америке равнозначен расизму и авторитаризму, в то время как прогрессивный либерализм (который парадоксальным образом становится по-настоящему консервативным, отстаивая послевоенное государство всеобщего благосостояния) отстаивает демократические и социальные гарантии в интересах большинства.
Для Кругмана есть только одна партия с правильной политической позицией. Быть либералом означает быть прогрессистом, быть прогрессистом – голосовать за Демократическую партию. Про республиканцев он пишет, что «американская плутократия» оказалась достаточно богатой, чтобы купить себе собственную партию. «Великая старая партия» контролируется богачами через горстку религиозных и экономических радикалов и проводит политику в интересах богатых американцев, обманывая большинство избирателей и играя на их расистских комплексах.
Читатель, знакомый с произведениями классиков марксизма-ленинизма и стилем газеты «Правда» советских времен, должен быть готов к тому, что обнаружит у Кругмана множество стилистических и аргументативных сходств. В свою очередь, для читателя сколько-нибудь знакомого с реалиями американской политики и тем, какое место в ней занимают воззрения Пола Кругмана, показательная порка консерватизма превращается в анамнез политической радикализации и «партийности» самого автора. Книга поучительна в том смысле, как, выдавая позицию оппонента за пример крайнего радикализма и оторванности от реальности, можно самому стать радикалом, который выстраивает для себя альтернативную реальность с четко прочерченными границами добра и зла, и потом выдавать эту картину за голос здравого смысла.
Прежде чем приступать к содержанию книги, нужно оговориться о значении слова «либерал». Либералами в американской политике называют представителей прогрессивного движения, выступающих за масштабное перераспределение богатства через высокие прогрессивные налоги, за большие государственные расходы, сильные профсоюзы и построение государства всеобщего благосостояния. Герои Кругмана – Кейнс как экономический теоретик и Франклин Рузвельт как политический практик Нового курса , создавшего американскую , незавершенную версию социального государства .
В «Кредо либерала» свои политические взгляды Кругман представляет через либеральную интерпретацию американской истории, начиная с 1870 года и до наших дней. Если кратко описать цикл, который прошла Америка, то неравенство в распределении доходов сменило послевоенное равенство, ставшее результатом войны и Нового курса. На смену этому относительному равенству пришла эпоха нового неравенства, которая, в свою очередь, стала результатом консервативной революции. Экономический цикл четко соответствует политическому. Автор пишет, что «в американской истории последних десятилетий заметны две тенденции, графически представимые в виде парабол: в экономике – переход от экстремального неравенства к относительному равенству и обратно, в политике – от крайней поляризации к сотрудничеству и вспять. Развитие обеих тенденций происходило параллельно: золотой век материального равенства в целом совпал с периодом политического сотрудничества».
Эпоха до Нового курса называется автором долгим «позолоченным веком». В этот период Америку отличало большое неравенство в распределении доходов. Страной управляла «плутократия» из крупных промышленников и банкиров. Наличие значительного разрыва в доходах в «позолоченный век» автор подтверждает, обращаясь к точно известному числу сверхбогатых американцев. Число миллиардеров в 1900 году составляло 22 человека, в 1925 – 32, в 1957 – 16, в 1968 – 13, в 2008 – 160. Главным отличием «долгого позолоченного века» от современной эпохи неравенства является то, что от экономического роста тогда выигрывали все классы общества. Вместе с богатыми росло и благосостояние всех остальных граждан.
Новый курс и Вторая мировая война стали причиной сокращения разрыва в доходах в 1920 – 1940-х годах, что привело к наступлению золотого века американской истории в 1950-х. Прогрессивное налогообложение и мощные государственные социальные программы практически уничтожили сверхбогатых американцев и создали общество процветающего среднего класса. Помимо относительного равенства, эта эпоха отличалась политическим компромиссом. Позиции республиканцев и демократов мало отличались друг от друга. Экономический успех общества среднего класса не оставил республиканцам ничего иного, как смириться с достижениями Нового курса. Америка стала центристской страной, в которой республиканцы в лице Эйзенхауэра и отчасти Никсона правили, как либералы.
Выравнивание доходов продолжалось более 30 лет и сопровождалось бурным экономическим ростом. Этот факт позволяет Кругману прийти к выводу, что справедливая социальная политика совместима с сильным экономическим ростом. Проблемы у общества среднего класса начались в 1960-х, в годы «неблагополучного процветания». Несмотря на то что бурный экономический подъем продолжался все 1960-е, в 1966 году 71 % американцев посчитал, что страна движется в неправильном направлении. У американцев появилось стойкое ощущение распада общества. Причина состояла в смешении разнообразных факторов. Популярность демократов подкосила проблема гражданских прав, неожиданный для них рост преступности, вылившийся в городские бунты, и неприятие «молчаливым большинством» новой контркультуры.
Электоральные успехи демократической партии были обусловлены существованием сложной коалиции из профсоюзов с Севера, левых интеллектуалов и бедного Юга, который был заинтересован в щедрой финансовой помощи от федерального правительства. В обмен на поддержку либеральной политики демократы были готовы мириться с сегрегацией на Юге. По словам Кругмана, южане также поддерживали демократов, потому что были разозлены на республиканца Линкольна. После подписания президентом Джонсоном Акта о гражданских правах демократы начали постепенно утрачивать позиции на Юге. Кругман называет и другую причину: южане перестали одобрять расширение социальной помощи, так как большинство ее получателей в южных штатах были черными.
С 1957 по 1970 годы преступность в США выросла втрое. Кругман настаивает, что «мы почти не знаем, отчего она вообще растет или падает». Города вдруг стали опасными. Взрыв преступности оказался полностью неожиданным для либералов, поскольку «пошли прахом их надежды на то, что социальная справедливость будет вознаграждена добропорядочным поведением членов общества». Рост преступности автор все же предлагает объяснять демографией: в городах промышленного севера оказалось много молодых мужчин, прежде всего чернокожих, которые вдруг столкнулись с тем, что промышленность эмигрировала в пригороды вместе со значительным белым населением. Государство помогло им пособиями, а не работой. Консерватор здесь мог бы возразить, что государственные пособия, приближающиеся к уровню минимальной зарплаты, дестимулировали их на поиск работы и отъезд из депрессивных городов. Но в кругмановской реальности виновным в том , что чернокожие в городах начали устраивать бунты , оказывается расизм (белые не помогли с поиском работы и провоцировали чернокожих ), а не социальная политика государства . Как результат , в головах белых избирателей преступность и бунты ассоциировались с ростом социальных расходов .
Падение реальных доходов американцев наблюдалось с 1970-х и совпало по времени с началом краха профсоюзного движения – одного из фундаментов демократической коалиции. При этом Кругман лишь мельком говорит о тяжелом экономическом кризисе конца 1970-х, о стагфляции, которая не вписывалась в классическое кейнсианство. С1980-х годов намечается новая тенденция к углублению неравенства. Так, во время послевоенного подъема прирост реального дохода типичной американской семьи был равен 2,7 %, а после 1980 – 0,7 %. Экономический подъем 1980-х, по мнению автора, не сопровождался улучшением жизни большинства американцев. Согласно Кругману, бум рейганомики был полностью иллюзорен: богатые богатели все больше, а средний класс догонял их все меньше. Произошло и углубление поляризации в политике. Впервом десятилетии XXI века неравенство в доходах стало столь же велико, как и в 1920-е годы, а политическая поляризация обострилась как никогда прежде.
Причины роста неравенства лежат в политике, а не в экономике. Кругман выступает против убеждения, согласно которому причинно-следственная зависимость прослеживается от экономики к политике: например, будто технологические факторы и глобализация стали объективными причинами роста неравенства. Причинно-следственная связь носит обратный характер: «усугубление неравенства было обусловлено главным образом ростом политической поляризации». Политика играет решающую роль как в стимулировании равенства, так и в стимулировании неравенства: и то и то всегда является политическим выбором. В основе неравенства лежат институты и правовые нормы, которые изменяются под действием политической воли. Средний класс является целиком искусственным, рукотворным образованием. Своему существованию он обязан Новому курсу, а не действию стихийных рыночных сил или технологических революций. Напротив, для стихийных сил рынка характерно порождение неравенства, а не равенства. Свободный рынок может создавать много богатства, но не может «правильно» это богатство распределять, чтобы сделать общество справедливым. А поэтому, если рыночная экономика будет предоставлена самой себе, она не создаст средний класс.
Новой эпохе неравенства предшествовали политические решения Республиканской партии, полный контроль над которой в 1970-х установили радикальные консерваторы, «вознамерившиеся свергнуть достижения Нового курса». Консерваторы снизили ставки налогообложения наиболее высоких доходов, сократили социальные программы и подавили профсоюзы. Кругман указывает, что новое консервативное движение в принципе недемократично, поскольку действовало только в интересах богатого меньшинства. Главной проблемой тогда становится объяснение того, как партия, выражающая интересы меньшинства, смогла завоевать голоса большинства. «Как консерваторы смогли выиграть выборы, проводя политику, которая вредна для большей части людей, в те времена, когда процветание сделало средний класс таким сильным, каким он не был никогда в истории страны?» – вопрошает автор.
Кругман дает простой ответ. Помимо денег и различных махинаций , за успехами республиканцев стоит расизм . Расовая проблема – причина поворота от государства всеобщего благосостояния : она стоит за стремлением консерваторов отменить достижения экономической политики равенства . Расизм для Кругмана оказывается универсальным объясняющим конструктом. Американская история отягощена длительным опытом рабства, который сказывается до сих пор. Большинство поддерживает республиканцев (то есть голосует против своих экономических интересов, выступая за снижение налогов для сверхбогатых), потому что оно либо одурачено пропагандой правых, либо состоит из латентных расистов. Материально неблагополучный сторонник Республиканской партии – либо жертва пропаганды, либо расист.
Республиканцы смогли создать свою сложную коалицию. Ее столпы – мораль, свободный рынок и расизм, которые, согласно Кругману, пытаются разрушить демократию с разных сторон. Религиозные моралисты сделали так, чтобы человек смог возвыситься над своими материальными интересами и посмотреть на реальность сквозь призму культурных войн. Расисты говорили о том, что основной выигрыш от социального государства получают меньшинства. Сторонники свободного рынка апеллировали к тому, что от снижения налогов и дерегулирования выиграют все. Демократы же предстали в республиканской пропаганде как далекие от простого народа элитисты, сторонники абортов, атеисты и симпатизирующие меньшинствам.
В завершение книги Кругман формулирует программу для современного прогрессивного движения, которое должно возглавить Демократическая партия. Основная цель движения – завершение политики Нового курса или, как говорит Кругман, современный Новый курс. Такая политика приведет к уничтожению консервативного движения и сплочению граждан вокруг Демократической партии. Первостепенная задача на этом пути – создание всеобщей и общедоступной системы здравоохранения. Для выравнивания доходов и для финансирования системы здравоохранения необходимо ввести высокие прогрессивные налоги. Однако, добавляет Кругман, для последующей активной социальной политики, которая неизбежно последует за реформой системы здравоохранения, придется обложить высокими налогами не только сверхбогатых, но и сам средний класс – большинство, в интересах которого в конечном счете проводится вся политика государства всеобщего благосостояния. Средний класс нужно обложить высокими налогами в его же интересах, чтобы обеспечить больше социальной защиты в будущем, уверяет Кругман, приводя пример Европы.
Кругмановский экскурс в американскую историю позволяет сделать ряд более интересных выводов относительно предпосылок его рассуждений. Для американского экономиста демократия – это система, в которой большинство получает право решать все, в том числе, отнимать ли деньги и собственность у меньшинства или нет. Если большинство ограничивается в таком праве, то это, согласно Кругману, равноценно авторитаризму. Права собственности в такой картине мира вторичны по отношению к правам большинства. Большинство имеет право, руководствуясь логикой справедливости (то есть представлением о том, что большинство принимает решения, а не меньшинство), отнять собственность у меньшинства. Все это подкрепляется убеждением в том, что такая справедливость может быть экономически эффективной. Таким образом, в кругмановской демократии права индивидов растворяются, их заменяет логика справедливого действия большинства. Общество не может быть справедливым, если права богатого индивида ценятся так же, как права менее богатого большинства. Такая демократия рискует превратиться в систему, в которой права нестабильны и меняются вместе с подушевым доходом. С другой стороны, взгляды Кругмана на демократию отличаются крайним элитизмом . Она не может функционировать без прогрессивного правительства , которое направляют правильные экономисты , разделяющие правильные , кейнсианские , макроэкономические концепции .
Логика рассуждений американского экономиста наводит на мысль, что с его точки зрения невозможно, чтобы консерваторы искренне разделяли бы свои представления о справедливом обществе – столь же искренне, как и Кругман свои. Для него люди просто не могут действовать против своих экономических интересов, если их хорошо понимают. Экономические интересы граждан состоят в том, чтобы большинство перераспределяло доходы в свою пользу. Бедный должен хотеть высоких налогов для богатых. В противном случае он не понимает своих экономических интересов. Кроме экономических интересов, все остальные становятся ирреальными. При этом Кругман считает, что экономические интересы могут поддаваться искажению посредством политики, которая опять-таки исходит из экономических интересов. Люди не могут искренне верить в свободное общество, в котором правительство ограничено, налоги низкие, успешные получают вознаграждение за свои успехи, а собственность является фундаментальным институтом. Более того, они не голосуют за политиков-атеистов, представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, цветных, сторонников абортов, потому что одурачены республиканской пропагандой, отвлекающей их от своих интересов, и только поэтому. Культурные противостояния и конфликты не имеют смысла. Кругман с легкостью отвергает стремление людей, не желающих всевластия государственной бюрократии, жить в обществе с минимальным государством. Для него они – опасные радикалы и марионетки в руках крупных корпораций. Парадоксально, но в такой логике люди вообще не могут хотеть свободы как возможности защититься от принуждения со стороны других. Они могут только хотеть принуждать других платить высокие налоги в своих интересах. Однако если вы не верите в то, что другие могут иметь убеждения, выходящие за пределы их экономических интересов, фундамент ваших собственных убеждений оказывается под вопросом. Несмотря на то что уничтожение консерватизма, затеянное Кругманом, похоже местами на карикатуру, «Кредо либерала» – очень показательная работа по современному американскому левому либерализму, со всем набором присущих ему недостатков, комплексов и страхов.
Что такое либерализм? Каждый человек ответит на этот вопрос по-своему. Даже в словарях даются разные определения этого понятия. Данная статья рассказывает, что такое либерализм, простыми словами.
Определения
Можно выделить несколько наиболее точных определений понятия «либерализм».
1. Идеология, политическое течение. Оно объединяет почитателей парламентаризма, демократических прав и свободного предпринимательства.
2. Теория, система политических и философских идей. Она сформировалась в среде западноевропейских мыслителей в XVIII-XIX вв.
3. Мировоззрение, свойственное идеологам из числа промышленной буржуазии, которые отстаивали свободу предпринимательства и свои политические права.
4. В первичном смысле - вольнодумство.
5. Чрезмерная терпимость, снисходительность, примирительное отношение к плохим поступкам.
Говоря о том, что такое либерализм, простыми словами, следует отметить, что это политическое и идеологическое течение, представители которого отрицают революционные методы борьбы в достижении определенных прав и льгот, выступают за свободное предпринимательство, внедрение в жизнь демократических принципов.
Основные принципы либерализма
Идеология либерализма от других теорий политической и философской мысли отличается особенными принципами. Они были сформулированы учеными еще в XVIII-XIX вв., а представители данного течения стремятся воплотить их в жизнь до сих пор.
1. Человеческая жизнь - абсолютная ценность.
2. Все люди равны между собой.
3. Воля личности не зависит от внешних факторов.
4. Потребности одного человека важнее коллективных. Категория «личность» первична, «общество» - вторична.
5. У каждого человека есть естественные неотчуждаемые права.
6. Государство должно возникать на основе общего консенсуса.
7. Человек сам создает законы и ценности.
8. Гражданин и государство несут ответственность друг перед другом.
9. Разделение власти. Господство принципов конституционализма.
10. Правительство должно избираться путем честных демократических выборов.
11. Терпимость и гуманизм.
Идеологи классического либерализма
Каждый идеолог этого течения понимал, что такое либерализм, по-своему. Эта теория представлена множеством концепций и мнений, которые иногда могут противоречить друг другу. Истоки классического либерализма можно увидеть в работах Ш. Монтескье, А. Смита, Дж. Локка, Дж. Милля, Т. Гоббса. Именно они заложили основы нового течения. Основные принципы либерализма были разработаны еще в эпоху Просвещения во Франции Ш. Монтескье. Он впервые высказался о необходимости разделения властей и признания свободы личности во всех сферах жизни.
Адам Смит обосновал, что такое экономический либерализм, а также выделил его главные принципы и характеристики. Дж. Локк является основоположником теории правового государства. Кроме того, он один из самых видных идеологов либерализма. Дж. Локк утверждал, что стабильность в обществе может существовать только в том случае, если оно состоит из свободных людей.
Особенности либерализма в классическом понимании
Идеологи классического либерализма основное внимание уделяли понятию «индивидуальная свобода». В отличие от абсолютистских идей, их концепции отрицали полное подчинение личности обществу и социальным порядкам. Идеология либерализма отстаивала независимость и равенство всех людей. Свобода воспринималась как отсутствие каких-либо ограничений или запретов на реализацию осознанных поступков личности в рамках общепринятых правил и законов. Государство, по мнению отцов классического либерализма, обязано обеспечить равенство всех граждан. Однако человек должен самостоятельно беспокоиться о своем материальном положении.
Либерализм провозглашал необходимость ограничения сферы деятельности государства. Его функции должны быть сведены до минимума и заключаться в охране порядка и обеспечении безопасности. Власть и общество могут существовать только при условии подчинения законам.
Модели классического либерализма
Отцами классического либерализма считаются Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, Дж. Ст. Милль, Т. Пэйн. Они отстаивали идеи индивидуализма и свободы человека. Для того чтобы понять, что такое либерализм в классическом понимании, следует рассмотреть его интерпретации.
- Континентально-европейская модель. Представители этой концепции (Ф. Гизо, Б. Констан, Ж.-Ж. Руссо, Б. Спиноза) отстаивали идеи конструктивизма, рационализма во взаимодействии с национализмом, придавали большее значение свободе внутри общества, чем для отдельных индивидов.
- Англосаксонская модель. Представители этой концепции (Дж. Локк, А. Смит, Д. Юм) выдвинули идеи правового государства, неограниченной торговли, были убеждены в том, что свобода играет большее значение для отдельного индивида, чем для общества в целом.
- Североамериканская модель. Представители этой концепции (Дж. Адамс, Т. Джефферсон) разрабатывали идеи неотчуждаемых прав человека.
Экономический либерализм
В основе этого направления либерализма лежало представление о том, что экономические законы действуют так же, как и природные. Государственное вмешательство в эту область считалось недопустимым.
Отцом концепции экономического либерализма считается А. Смит. Его учение было основано на следующих идеях.
1. Лучший стимул экономического развития - личный интерес.
2. Государственные мероприятия по регулированию и монополии, которые практиковались в рамках меркантилизма, вредны.
3. Развитие экономики направляется «невидимой рукой». Необходимые институты должны возникать в естественном порядке без вмешательства государства. Фирмы и поставщики ресурсов, которые заинтересованы в росте собственного достатка и действуют в рамках конкурентной рыночной системы, якобы направляются «невидимой рукой», что способствует удовлетворению общественных потребностей.
Возникновение неолиберализма
Рассматривая, что такое либерализм, определение необходимо давать двум понятиям - классический и современный (новый).
К началу XX в. в этом направлении политической и экономической мысли начинают проявляться кризисные явления. Во многих западноевропейских государствах происходят забастовки рабочих, индустриальное общество вступает в полосу конфликтов. В таких условиях классическая теория либерализма перестает совпадать с реальностью. Происходит формирование новых идей и принципов. Центральной проблемой современного либерализма становится вопрос социальных гарантий прав и свобод индивида. Этому в немалой степени способствовала популярность марксизма. Кроме того, необходимость социальных мер рассматривалась еще в работах И. Канта, Дж. Ст. Милля, Г. Спенсера.
Принципы современного (нового) либерализма
Для нового либерализма свойственна ориентация на рационализм и целенаправленные реформы с целью усовершенствования существующих государственных и политических систем. Особое место занимает проблема сопоставления свободы, справедливости и равенства. Существует понятие «элита». Она формируется из наиболее достойных членов группы. Считается, что общество может достигнуть триумфа только благодаря элите и умирает вместе с ней.
Экономические принципы либерализма определяются понятиями «свободный рынок» и «минимальное государство». Проблема свободы приобретает интеллектуальную окраску и переводится в область морали и культуры.
Особенности неолиберализма
Как социальная философия и политическая концепция, современный либерализм имеет свои особенности.
1. Государственное вмешательство в экономику необходимо.
Правительство должно защищать свободу конкуренции и рынок от возможности возникновения монополизма.
2. Поддержка принципов демократии, справедливости.
Широкие массы должны активно участвовать в политическом процессе.
3. Государство обязано разрабатывать и реализовывать программы, направленные на поддержку малообеспеченных слоев населения.
Отличия классического и современного либерализма
Идея, принцип | Классический либерализм | Неолиберализм |
Свобода - это… | Освобождение от ограничений | Возможность саморазвития |
Естественные права человека | Равенство всех людей, невозможность лишить человека его естественных прав | Выделение экономических, социальных, культурных, гражданских и политических прав индивида |
Возвышение частной жизни и противопоставление ее государству, власть следует ограничивать | Необходимо проводить реформы, которые улучшат взаимоотношения гражданина и власти |
|
Вмешательство государства в социальную сферу | Ограничено | Полезно и необходимо |
История развития русского либерализма
В России уже в XVI в. зарождается понимание того, что такое либерализм. В истории его развития можно выделить несколько этапов.
1. Правительственный либерализм.
Возник в высших кругах российского общества. Период правительственного либерализма совпадает со временем правления Екатерины II и Александра I. По сути, его существование и развитие охватывает эпоху просвещенного абсолютизма.
2. Пореформенный (консервативный) либерализм.
Яркими представителями этой эпохи были П. Струве, К. Кавелин, Б. Чичерин и другие. В это же время в России формируется земский либерализм.
3. Новый (социальный) либерализм.
Представители этого направления (Н. Кареев, С. Гессен, М. Ковалевский, С. Муромцев, П. Милюков) отстаивали идею создания для каждого человека достойных условий жизни. На этом этапе сформировались предпосылки для образования партии кадетов.
Эти либеральные направления отличались не только между собой, а и имели много различного с западноевропейскими концепциями.
Правительственный либерализм
Ранее мы рассмотрели, что такое либерализм (определение по истории и политологии, признаки, особенности). Однако в России сформировались аутентичные направления этого течения. Ярким примером является правительственный либерализм. Он достиг пика своего развития в период правления Александра I. В это время либеральные идеи распространяются в дворянской среде. Правление нового императора началось с ряда прогрессивных преобразований. Было разрешено свободно пересекать границу, ввозить иностранные книги и т. д. По инициативе Александра I был создан Негласный комитет, который занимался разработкой проектов новых реформ. В его состав вошли приближенные императора. В планах деятелей Негласного комитета было реформирование государственной системы, создание конституции и даже отмена крепостничества. Однако под воздействием реакционных сил Александр I решился лишь на частичные преобразования.
Возникновение консервативного либерализма в России
Консервативный либерализм был достаточно распространенным в Англии и Франции. В России это направление приняло особенные черты. Свое начало консервативный либерализм берет с момента убийства Александра II. Реформы, которые разработал император, были осуществлены лишь частично, а страна по-прежнему нуждалась в преобразованиях. Возникновение нового направления связано с тем, что в высших кругах российского общества начали понимать, что такое либерализм и консерватизм, и старались избежать их крайностей.
Идеологи консервативного либерализма
Для того чтобы понять, что такое пореформенный либерализм в России, необходимо рассмотреть концепции его идеологов.
К. Кавелин является основателем концептуального подхода к этому направлению политической мысли. Его ученик, Б. Чичерин, разработал основы теории консервативного либерализма. Он определял это направление как «позитивное», целью которого является осуществление необходимых для общества реформ. При этом все слои населения должны отстаивать не только свои идеи, а и считаться с интересами других. По мнению Б. Чичерина, общество может быть сильным и стабильным только в том случае, если оно опирается на власть. При этом человек должен быть свободным, так как он является началом и источником всех социальных отношений.
Разработкой философских, культурных и методологических основ этого направления занимался П. Струве. Он считал, что только рациональное сочетание консерватизма и либерализма может спасти Россию в пореформенный период.
Особенности пореформенного либерализма
1. Признание необходимости государственного регулирования. При этом должны быть четко выделены направления его деятельности.
2. Государство признается гарантом стабильности отношений между различными группами внутри страны.
3. Осознание того, что в период нарастания неудач реформаторов возможным становится приход к власти авторитарных лидеров.
4. Преобразования в экономике могут быть только постепенными. Идеологи пореформенного либерализма утверждали, что необходимо следить за реакцией общества на каждую реформу и проводить их с осторожностью.
5. Избирательное отношение к западному обществу. Необходимо использовать и воспринимать только то, что отвечает потребностям государства.
Идеологи этого направления политической мысли стремились воплощать свои идеи через обращение к массовым ценностям, которые сформировались в процессе исторического развития общества. Именно в этом состоит цель и отличительная черта консервативного либерализма.
Земский либерализм
Говоря о пореформенной России, нельзя не упомянуть о том, что такое земский либерализм. Это направление возникает в конце XIX - начале XX вв. В это время в России происходила модернизация, что привело к росту численности интеллигенции, в кругах которой сформировалось оппозиционное движение. В Москве был создан тайный кружок «Беседа». Именно его работа положила начало формированию идей либеральной оппозиции. Членами этого кружка были земские деятели Ф. Головин, Д. Шипов, Д. Шаховский. Рупором либеральных оппозиционеров стал журнал «Освобождение», который издавался за границей. На его страницах говорилось о необходимости свержения самодержавной власти. Кроме того, либеральная оппозиция выступала за расширения прав и возможностей земств, а также за их активное участие в государственном управлении.
Новый либерализм в России
Либеральное течение в политической мысли России приобретает новые черты к началу XX в. Направление формируется в обстановке резкой критики понятия «правовое государство». Именно поэтому либералы ставят перед собой задачу обосновать прогрессивную роль правительственных институтов в жизни общества.
Важно отметить, что в XX в. Россия вступает в полосу социального кризиса. Его причиной новые либералы видели обыденную экономическую неустроенность и духовно-нравственную катастрофу. Они считали, что человек должен иметь не только средства для существования, но и досуг, который он будет использовать для своего совершенствования.
Радикальный либерализм
Говоря о том, что такое либерализм, следует отметить существование его радикального направления. В России он оформился в начале XX века. Главной целью этого движения стало свержение самодержавия. Ярким примером деятельности радикальных либералов была Конституционно-демократическая партия (кадеты). Рассматривая данное направление, следует выделить его принципы.
1. Преуменьшение роли государства.
Надежды возлагаются на спонтанные процессы.
2. Достижения поставленных целей различными способами.
Не отрицается возможность использования методов принуждения.
3. В области экономики возможны только быстрые и глубокие макрореформы
, которые охватывают максимально возможное число аспектов.
4. Одной из главных ценностей радикального либерализма является соединение опыта мировой культуры и развитых европейских государств с проблемами России.
Современный российский либерализм
Что такое современный либерализм в России? Это вопрос до сих пор остается дискуссионным. Исследователи выдвигают разные версии о зарождении этого направления, об его принципах и особенностях в России.
Ученые выделяют некоторые черты современного либерализма в России. Рассмотрим их подробнее.
1. Рассуждения о политическом устройстве нередко выходят за пределы либерализма.
2. Обоснование необходимости существования рыночной экономики.
3. Поощрение и охрана прав частной собственности.
4. Возникновение вопроса о «российской идентичности».
5. В области религии большинство либералов выступает за толерантное отношение к другим конфессиям.
Выводы
Сегодня в либеральном направлении политической мысли существует множество течений. Каждое из них выработало свои принципы и особенные черты. В последнее время в мировой общественности ведутся споры о том, что такое врожденный либерализм, существует ли он вообще. Следует отметить, что еще французские просветители утверждали, что свобода - это право, но понимание ее необходимости доступно не каждому.
В целом же можно сказать, что либеральные идеи и преобразования являются неотъемлемой чертой современной жизни.
Консервати́зм - идеологическая приверженность традиционным ценностям и порядкам, социальным или религиозным доктринам. За главную ценность принимается сохранение традиций общества, его институтов и ценностей.
Консерваторы во внутренней политике подчёркивают ценность существующего государственного и общественного порядка и отвергают радикальные реформы, расцениваемые ими как экстремизм. Во внешней политике консерваторы делают ставку на укрепление безопасности, допускают применение военной силы, стараются поддерживать традиционных союзников, во внешнеэкономических отношениях отстаивают протекционизм.
В современных обществах консерватизм является одной из трёх так называемых базовых идеологий: либерализм, социализм и консерватизм. Современный консерватизм (неоконсерватизм) иногда оказывается даже более гибким и подвижным, чем другие политические течения. Примеры - реформы Рейгана в США, реформы Тэтчер в Великобритании.
В постсоветской России идеологию консерватизма воплощает партия «Единая Россия». По мнению многих наблюдателей, консерватизм является государственной идеологией России в 2010-е годы.
Исторический тип консерватизма 19 в. не сумел победить в борьбе против социального реформаторства, инициатива которого исходила от либералов. В начале 20 века возник новый тип консерватизма - революционный консерватизм), представленный двумя видами - итальянским фашизмом и немецким национал-социализмом.
Общим признаком значительной части этих политических сил было тяготение к сильной власти государства, существенного ограничения демократии в пользу правящей верхушки, ради установления и поддержания порядка и обеспечения общественной безопасности.
В первой половине XX в. консерватизм продолжал развивать классические принципы, сформулированные еще на предыдущем этапе развития – традиционализме. Общей характеристикой консерватизма был авторитет власти: монаршей и республиканской. Он выдвигал социальное единство и сплоченность как инструмент противостояния угрозам современности. К числу таких угроз относили демократию, вследствие чего консерватизм первой половины XX века имел чисто антидемократический характер. Это нашло свое отражение на практике, когда в Европе появилась целый ряд государств с авторитарными политическими режимами: Италия, Германия, Испания, Португалия, Венгрия, Румыния.
Либерализм
Либерали́зм - философское и общественно-политическое течение, провозглашающее незыблемость прав и индивидуальных свобод человека.
Либерализм провозглашает права и свободы каждого человека высшей ценностью и устанавливает их правовой основой общественного и экономического порядка. При этом возможности государства и церкви влиять на жизнь общества ограничиваются конституцией. Важнейшими свободами в современном либерализме признаются свобода публично высказываться, свобода выбора религии, свобода выбирать себе представителей на честных и свободных выборах. В экономическом отношении принципами либерализма являются неприкосновенность частной собственности, свобода торговли и предпринимательства. В юридическом отношении принципами либерализма являются верховенство закона над волей правителей и равенство всех граждан перед законом вне зависимости от их богатства, положения и влияния.
Современный либерализм включает в себя множество течений, между которыми имеются глубокие идейные противоречия и порой возникают конфликты. Эти течения отражены, в частности, в таком ключевом документе, как «Всеобщая декларация прав человека».
XX век ознаменовался возникновением идеологий, напрямую противопоставивших себя либерализму. В СССР большевики приступили к ликвидации остатков капитализма, в то время как в Италии появился фашизм, который, по словам лидера этого движения Бенито Муссолини, являл собой «третий путь», отрицающий как либерализм, так и коммунизм. В СССР частная собственность на средства производства была запрещена ради достижения социальной и экономической справедливости. Правительства в Италии и особенно в Германии отрицали равенство людей в правах. В Германии это выражалось в пропаганде расового превосходства т. н. «арийской расы», под которой понимались немцы и некоторые другие германские народы, над другими народами и расами. В Италии Муссолини ставка делалась на представление об итальянском народе как о «государстве-корпорации». Оба режима утверждали приоритет общественных интересов над частными и подавляли личную свободу. С точки зрения либерализма, эти общие черты объединяли коммунизм, фашизм и нацизм в единую категорию - тоталитаризм. В свою очередь, либерализм начал определять себя как противника тоталитаризма и рассматривать последний как наиболее серьёзную угрозу для либеральной демократии.
На сегодняшний день либерализм является одной из ведущих идеологий в мире. Концепции личной свободы, чувства собственного достоинства, свободы слова, всеобщих прав человека, религиозной терпимости, неприкосновенности личной жизни, частной собственности, свободного рынка, равенства, правового государства, прозрачности правительства, ограничений на государственную власть, верховной власти народа, самоопределения нации, просвещённой и разумной государственной политики, получили самое широкое распространение.
Радикализм
Понятием «радикализм» (от латинского radix - корень) определяются социально-политические идеи и действия, направленные на наиболее кардинальное, решительное («радикальное», «коренное») изменение существующих социальных и политических институтов. Это соотносительный термин, обозначающий, прежде всего, разрыв с уже признанной, существующей традицией, ее капитальное изменение.
В широком смысле, понятие политического радикализма трактуется как особый социокультурный феномен, обусловленный особенностями исторического, социального, экономического и религиозного развития страны, проявляющийся в ценностных ориентациях, устойчивых формах политического поведения субъектов, нацеленных на оппозиционность, изменения, тотальный, быстрый темп перемен, примат силовых методов в реализации политических целей.
В 20 веке функции радикализма в значительной мере продолжали осуществлять социал-демократические, социалистические и другие левые, неолиберальные, а также и современные неоконсервативные партии и движения.
Для современного идейного радикализма также характерен определенный рассудочный догматизм и утопизм, нечувствительность к конкретной ситуации, склонность к «простым» решениям и симпатия к крайним средствам. Эти черты радикализма в 1960-70-е годы еще раз продемонстрировали «новые левые», последователи Г. Маркузе, для которого не было никакой связи между «разумной действительностью», «иным миром» будущего и настоящим, и потому первым шагом в реализации проекта будущего так или иначе оказывался нигилистический «Великий отказ» от эмпирической данности буржуазного мира того времени.
В последние десятилетия XX века радикализм стал базой для фундаменталистских исламских политических сил.
В основе радикализма лежит, во-первых, негативное отношение к сложившейся социально-политической действительности, а во-вторых, признание одного из возможных способов выхода из реальной ситуации как единственно возможного. В то же время радикализм трудно связать с какой-либо определенной политической позицией.
Радикализм - всегда оппозиционное направление. Более того, это - опора наиболее жесткой, радикальной оппозиции, в отличие от оппозиции умеренной - «системной», лояльной, «конструктивной». Как правило, он играет в обществе дестабилизирующую роль.
В политике обычно различают правый, левый и анархистский, а также революционный и реформаторский виды радикализма.
Важно отметить, что радикализм склонен к использованию насильственных методов и средств, чаще всего не соответствующих публично декларируемым целям. Тогда он может прямо смыкаться с экстремизмом и перерастать в него, находя свое конкретное, практически- политическое выражение в разных формах политического терроризма (от «бомбистов» начала, XX века в России до исламских террористов У. бен-Ладена в начале XXI века).
Иногда радикализм стимулируется особенностями конкретной ситуации - так, непоследовательность горбачевской перестройки в СССР подстегнула в начале 1990-х годов радикализм первого президента России Б. Ельцина и, вслед за этим, активно поощряемых им радикал- реформаторов к так называемым шоковым реформам. Такой радикализм может оказаться на грани терроризма.
Благоприятной социально-психологической почвой для радикализма считается состояние всеобщей неуверенности и нестабильности.
Динамика перерастания идейного, теоретического радикализма в политический экстремизм хорошо прослеживается на примере истории развития так называемой Франкфуртской школы социальной философии. Эта школа сложилась в 1930-1950-е годы на базе Франкфуртского института социальных исследований. Теоретики Франкфуртской школы настаивали на радикальном изменении всех прежних устоев - вплоть до разработки Т. Адорно «философии новой музыки».
В России радикализм рассматривается как неотъемлемый компонент социальнополитической жизни, оказывающий на нее существенное влияние: «радикализм является важнейшей политико-культурной традицией. Будучи обусловлен историческими, географическими, политическими, социальными, психологическими особенностями развития страны, радикализм и сегодня оказывает воздействие на характер функционирования всех сфер общества, менталитет, чувства, настроения, привычки индивидов и социума, на модели поведения, формы политического участия и взаимодействия россиян.
ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ПРЕСТУПНОСТИ
В. С. Овчинский*
РАДИКАЛЬНЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ,
СИЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО И УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА
Начну с поддержки тезиса В. В. Лунеева о том, что российский либерализм, отвергающий эффективный социально-правовой контроль, оказался беспомощным в борьбе с преступностью на современном этапе: «Диктатура преступности, - пишет В. В. Лунеев, - при либеральной борьбе с ней становится не менее опасной, чем диктатура тоталитаризма».173
При этом я выступаю не против либерализма как такового, его философских, экономических, политических и правовых интерпретаций. Я против радикализма в либерализме, в его современном российском варианте. В этой связи я солидарен с выдающимся теоретиком либерализма, лауреатом Нобелевской премии Ф.А. фон Хайеком в том, что «в нашем разочаровании (демократическими идеалами. - В.О.) виноваты не демократические принципы сами по себе, а неверное их применение».174 Действительно, кто в XXI в. будет возражать против необходимости реализации такого принципа либерализма, как свобода рынка в качестве механизма индивидуальной и политической свободы, или против политического принципа разделения властей, ограничивающих коррупцию?175 Но одновременно я полностью согласен с Хайеком, что такой принцип либерализма, как терпимость, применим только к тем, кто способен к диалогу, требующему терпения, и не применим к тем, кто к этому не способен176 (выделено мною - В.О.).
Радикализм в реализации либеральных принципов разрушает систему сложных взаимосвязей индивида, общества и государства и порождает радикальные антилиберальные, репрессивные тенденции в реагировании на преступность.
Нельзя не согласиться с А.И. Солженицыным в том, что «тотальный либерализм» (на наш взгляд, синоним «радикального либерализма». - В.О.) ...в мировом масштабе, безусловно износился, истощился, сроки его истекают. Ему на смену придут какие-то другие формы общественного и государственного сознания».177
Опасности радикал-либерализма в уголовной политике особенно наглядно проявляются при рассмотрении их в призме концепции «сильного госу-
* Владимир Семёнович Овчинский - доктор юридических наук, советник Конституционного Суда РФ (Москва, Россия). © В. С. Овчинский, 2008
173 Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. - М., 2005. - С. 860-861.
174 Хайек Ф.А., фон. Познание, конкуренция и свобода. - СПб., 2003. - С. 148.
175 Хайек Ф.А., фон. Познание, конкуренция и свобода. - СПб., 2003. - С. 20.
176 Хайек Ф.А., фон. Познание, конкуренция и свобода. - СПб., 2003. - С. 99-100.
дарства», разработанной выдающимся философом современности Фрэнсисом Фукуямой (США).
После событий 11 сентября 2001 года в политических и научных кругах вновь актуальной стала тема роли государства в жизни общества и мироустройства в целом. Модные проблемы глобализации и сетевых структур, которые якобы придут на смену национальным государствам в ХХ! веке, сменились обсуждениями вопросов суверенитета, функций государства в экономике, обеспечения безопасности и правопорядка.
Некоторые крупные теоретики мирового уровня, такие, например, как Фрэнсис Фукуяма (США), фактически на 180° изменили свои подходы к проблеме государственности в XXI веке.
В одной из своих последних работ «Сильное государство» Ф. Фукуяма пишет, что более тридцати лет ведущей тенденцией в мировой политике было ослабление государственности. Между тем, чрезмерная свобода государства вела к падению эффективности его работы.
По мнению Ф. Фукуямы, ослабление государственности (так называемые его «сумерки») сразу же заполняет разношёрстное собрание международных организаций, преступных синдикатов, террористических групп. «За неимением ясного ответа, - пишет он, - нам остаётся только вернуться к суверенному национальному государству и снова попытаться понять, как сделать его сильным и успешным».
Возвращение к концепции «сильного государства» чрезвычайно важно для России. До сих пор и в научных и политических «элитах» имеется немало сторонников низведения функций государства до минимума. Введение рынка многими понималось и понимается как полностью самовоспроизводящаяся система, где государство якобы не должно играть никакой роли. В результате эта «самовоспроизводящаяся» система была заполнена структурами - олигархическими, криминальными, полукриминальными, которые стали выполнять функции государства. Произошёл процесс, который именуется огосударствлением мафии. Имеется в виду ситуация, когда при отсутствии должной роли государства и невыполнении последним своих обязанностей их перехватывают структуры, очень похожие на классические мафиозные: они коррумпированы, имеют нелегальный силовой ресурс, «решают» свои проблемы за рамками права (причём любого - уголовного, гражданского, административного).
Естественно, что олигархические и криминальные структуры, «реализуя» функции государства, делают это не из филантропических побуждений, а с целью получения сверхприбылей, и с наименьшей отдачей своей доли прибылей тому же государству в виде налогов, таможенных платежей, ренты.
В этой связи весьма красноречиво описывает сложившуюся у нас в стране ситуацию академик Дмитрий Львов. «В стоимости производимого в России валового продукта, - отмечает он, - 75% занимают природные ресурсы. За счёт труда создаётся только 5% национального богатства. Но эти проценты дают нам 2/3 всех собираемых налогов. Тогда как нефть, газ, лес, металл и т.д. дают лишь 13% налоговых поступлений. В результате этого государство ежегодно недополучает в бюджет 40 - 60 млрд. долларов».
Это и есть результат замены функций государства олигархически-криминальным управлением. Ведь группы и кланы, владеющие сырьевыми ресурсами (нефтью, газом и т.д.), никакого отношения к самим ресурсам не имеют. Но экономическая система России сложилась таким образом, что весь дополнительный доход от повышения цен на энергоресурсы эти группы и кланы используют не на нужды государства, а исключительно на себя.
Присвоив то, что им не принадлежит, криминально-олигархические группы используют эту прибыль не на развитие производства и социальные нужды, а в основном на личные нужды. А поскольку внутри страны реализовать огромные богатства сложно из-за неразвитой практики такой реализации, то устремления указанных групп и кланов направлены за рубеж.
В ноябре 2006 года «The Sunday Times» сообщила, что на британский рынок недвижимости пришла новая волна русских финансистов, которые раскрутили портфель общей стоимостью более 2, 2 млрд. фунтов. Одна пятая всей лондонской недвижимости, проданной в течение 12 месяцев до июля 2006 года, была куплена русскими, и это больше, чем купили американцы и ближневосточные шейхи вместе взятые.
Свидетельствуют ли эти данные о том, что Россия - сильное государство? Скорее - наоборот. Это говорит о том, что государство в России не выполняет свои функции регулирования экономики. Не выполняет оно и функции уголовной политики. Как известно, уголовная политика - это часть общей политики государства (в том числе экономической), и, естественно, если экономическая политика контролируется олигархически-криминальными кланами, то уголовная политика не может быть свободной от этой «экономической» политики.
Вернее сказать, уголовная политика направлена на защиту этих же криминально-олигархических кланов.
Достаточно вспомнить изъятие конфискации имущества как вида уголовного наказания из Уголовного кодекса в 2003 году. Это противоречило всем международным обязательствам России по ратифицированным ею конвенциям ООН и Совета Европы. Но такая ситуация была бы противоестественна в условиях сильного государства, но не в условиях огосударствления мафии.
Примечательно, что институт конфискации восстановлен в 2006 году в некой новой, незнакомой для отечественного уголовного законодательства форме как «иная мера уголовно-правового воздействия», а не как вид наказания.
Такая же любопытная ситуация сложилась и с уголовно-правовыми мерами борьбы с отмыванием преступных доходов. Эти меры касаются по действующему УК всех преступлений, кроме тех, которые непосредственно связаны с отмыванием преступных доходов - целой группы экономических, в том числе налоговых и таможенных преступлений.
Но если нельзя нормальными, международно-правовыми способами бороться с отмыванием грязных денег и нельзя конфисковать имущество у преступников в виде наказания, то это представляет собой довольно странный вариант уголовной политики, которая защищает не экономическую безопасность государства, а безопасность узкой группы лиц и структур, присвоивших недра государства и ряд функций государства.
Другим, не менее серьезным искажением современной российской уголовной политики является гипертрофированно-либеральный подход к самой сути этой политики.
Здесь также произошёл перехват функций государства. Но уже несколько другой направленности. Узкая группа политиков и учёных присвоил себе функцию от имени государства навязывать всему обществу модели радикально-либерального уголовно-процессуального законодательства. В 2001 году буквально в конспиративном режиме (чтобы «злые силы реакции» не помешали) был разработан и в ускоренном порядке принят новый Уголовно-процессуальный кодекс. При этом были проигнорированы предложения и замечания всех федеральных правоохранительных ведомств, научных коллективов и практиков-правоприменителей.
Из целей уголовного процесса исчезли такие основополагающие положения, как, собственно, борьба с преступностью, предупреждение преступлений, установление истины по уголовным делам. Приоритет отдан состязательности сторон, защите прав обвиняемых и подозреваемых.
На небывалую высоту превознесен суд присяжных - как панацея от всех бед уголовного судопроизводства.
Разработчики нового УПК считают, что они, видимо, совершили «нравственный подвиг», одарив общество супердемократическим законом.
Но тогда встаёт вопрос, почему Конституционный Суд России ежегодно признает по нескольку статей этого УПК неконституционными и принял уже десятки определений, где в своих правовых позициях фактически разъясняет те или иные нормы УПК, чтобы они были понятны и гражданам и правоприменителям?
Оправданно ли было такое конспиративно-демократическое принятие УПК при таких правовых результатах?
Коснёмся частных вопросов, таких, например, как суд присяжных.
Действительно, этот старый-новый уголовно-процессуальный институт в ряде случаев выявил проблемы, связанные с невысоким качеством предварительного следствия и государственного обвинения.
Спросим и другое: может ли суд присяжных действовать беспристрастно в северо-кавказских республиках России, где до сих пор социальные отношения, и правовые в том числе, определяются родово-клановыми связями?
Искусственное внедрение «супердемократических» институтов в отечественное право очень похоже на навязывание «демократических ценностей» США и его союзниками в Ираке, Афганистане и африканских странах в ходе «контртеррористических» и «миротворческих» операций.
Мудрость уголовной политики заключается в том, чтобы она была адекватна той социальной, политической и экономической ситуации, которая сложилась в обществе. При этом надо учитывать многие факторы, в том числе и общественное мнение населения и профессионалов, определяющих эту политику.
В конце концов, самый совершенный, самый демократический и либеральный закон может быть использован как инструмент проведения любой политики.
Выдающийся юрист, либерал, социалист Энрико Ферри, будучи депутатом итальянского парламента, последние годы жизни разрабатывал самый гуманный, по его мнению, уголовный кодекс Италии. Он его разработал, и Кодекс был принят другим социалистом, правда, - национал, - Бенито Мусол-лини. И на основе этого либерального УК проводился фашистский террор в Италии.
Сами по себе любые либерально-демократические конструкции УК или УПК не защищают общество и граждан от злоупотреблений власти.
Ведь уголовная политика - это не только законодательная и правоприменительная политика, это и политика как таковая.
А политика как таковая - всегда борьба за власть!
В ней помимо законодательных конструкций используется совершенно другой инструментарий. Политологи вежливо именуют его «административным ресурсом». На самом деле в этом понятии заключена масса технологий воздействия на судей, следователей, прокуроров, оперативных работников, сотрудников уголовно-исполнительной системы.
Если «административный ресурс» давления сочетается с мафиозно-олигархическим ресурсом (а это, как мы уже указывали, в современной России происходит сплошь и рядом), то правоприменители оказываются в тройном капкане - «административно-олигархически-мафиозном», и Закон, как таковой, играет в уголовной политике в данном случае явно не первостепенную, а только инструментальную роль.
Какой же должна быть уголовная политика (в классическом понимании) у сильного государства?
Прежде всего, надо избавиться от иллюзий, что максимальная либерализация уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства способно позитивно повлиять на результаты уголовной политики.
За годы действия нового УПК и в период либерализации УК Россия вышла на одно из первых мест в мире по количеству убийств на 100 тысяч населения. При этом реальное число убийств в стране превышает официальные данные как минимум в два раза и составляет не 30 тыс. зарегистрированных убийств, а не менее 60 тыс. реальных.
Одним из индикаторов реального уровня убийств являются данные о неопознанных трупах. В течение 2001 - 2006 гг. количество обнаруженных неопознанных трупов неуклонно росло (на 10-15% в год) и в 2006 г. увеличилось более чем на 60% в сравнении с 2001 г. На конец 2006 г. на учёте органов внутренних дел находилось свыше 60 тыс. дел.
Разумеется, часть таких розыскных дел была прекращена в связи с установлением личности погибших. Но удельный вес числа трупов, которые так и не были опознаны после проведённых розыскных мероприятий, увеличился с 18,7% в 2001 г. до 44% в 2006 г. На конец 2006 г. неопознанными оставались
около 26 тыс. обнаруженных трупов. Тогда как в 2001 г. этот показатель составлял менее 7 тыс. Таким образом, с начала XXI века число трупов, по которым не получено сведений, возросло в 4,5 раза.
Ещё один серьезный показатель - удельный вес неразысканных лиц, пропавших без вести. Если в 2001 г. меры розыска не дали результатов в 32% случаев, то в 2006 г. - уже более чем в 40% случаев. Это почти 50 тыс. граждан.
Ежегодно правоохранительные органы не могут разыскать более 2 тыс. несовершеннолетних, из них около трети - малолетние. Большая вероятность, что большая часть из них стали именно жертвами насильственных преступлений.
Обращают на себя внимание и показатели удельного веса отдельных категорий неразысканных лиц, пропавших без вести. К концу 2006 г. оставались неразысканными:
более 75% пропавших без вести сотрудников правоохранительных органов;
75% лиц, пропавших с транспортными средствами;
91% пропавших в связи с оборотом недвижимости;
83% в связи с выполнением профессиональной деятельности, в том числе коммерческой деятельности - 90%.
Во многих случаях, несомненно, речь идет о латентных убийствах.
Приведённые цифры свидетельствуют о том, что государство не выполняет своих функций по защите граждан.
Когда задаёшь вопрос сторонникам радикальной либерализации уголовной политики, не связана ли такая катастрофическая ситуация именно с проведёнными либеральными реформами УК и УПК, то они возмущённо отвечают, что нет. При этом аргументация такова, что преступность детерминируется сложнейшим переплетением социальных факторов и собственно сама борьба с преступностью, по их мнению, влияет на показатели преступности в наименьшей степени.
Мы полагаем, что это - блудливый уход от ответа.
Действительно, преступность порождена многими факторами, но криминологами давно доказано, что малейшее послабление в борьбе с преступностью, непринятие мер по так называемым «малозначительным» преступлениям моментально приводит к всплеску преступности тяжкой.
В результате либерализации УК и принятия нового УПК так называемые «малозначительные» преступления были фактически выведены из зоны уголовно-правового реагирования правоохранительных органов.
Это, по нашему мнению, и явилось одной из главных причин лидерства России в мире по коэффициенту убийств.
Сильное государство обязано защищать своих граждан на ранней стадии возникающей опасности, не заботясь о статистических показателях и своей «негуманности» по отношению к так называемым «малозначительным» преступникам.
Сильное государство не должно бояться выглядеть нелиберальным и при создании и расширении сети специальных учреждений для маргинальных слоёв
населения - алкоголиков, наркоманов, бродяг, социально-опасных детей и подростков, не достигших возраста уголовной ответственности.
Государство несёт ответственность за миллионы этих людей, которые стали таковыми в результате его (государства) политики. Одновременно государство обязано защищать от этих людей ещё не поражённую патологиями часть общества, также как оно обязано защищать общество от преступников.
Другой расхожий тезис радикал-либералов: государство не должно убивать. Иными словами, государство не имеет права применять смертную казнь. Здесь опять - явный блеф.
Государство почему-то может проводить контртеррористические операции и убивать по подозрению, но не может убивать по приговору суда?
Государство даёт право убивать даже угонщика автомобиля во время погони, но не может казнить новых «чикатил».
Порой кажется, что такой подход - из фантастических романов о «перевёрнутых мирах», где все понятия и логические нити приобретают обратное значение.
Сильное государство должно иметь право убить по приговору суда! США, например, - сильное государство. И оно в этом праве себе не отказывает. Можно задать вопрос: как же государство может стать сильным, если оно окутано тысячами нитей олигархически-клановых и мафиозных отношений.
Действительно, сильное государство в России не может возникнуть ниоткуда, кроме как из самого себя. Личинка сильного государства может и обязана прорваться через окутавший его антигосударственный кокон.
Для этого «административный» ресурс должен быть отделен от ресурса мафиозно-олигархического. Выступая на Всероссийском координационном совещании руководителей правоохранительных органов 21 ноября 2006 года, Президент России В. Путин справедливо заявил, что «деньги и власть должны быть разъединены». При этом он обратился к руководителям правоохранительных органов.
Но, видимо, это разъединение должно начаться с высших эшелонов власти - губернаторов, покупающих зарубежные спортивные клубы, руководителей правительства и администрации самого Президента России, которые возглавляют советы директоров различных ОАО не на бескорыстной основе.
Разъединять, так разъединять!